В Ейске на улице Красной живет 92-летняя Антонина Григорьевна – мама нашего замечательного земляка Александра Харламова, ведущего солиста балета, звезды Ленинградского мюзик-холла 70-80 годов. О его жизни, к сожалению, так рано оборвавшейся, и рассказала мне эта энергичная и приветливая женщина в один из жарких ейских вечеров прошедшего лета.
В советские годы жестоко преследовались попытки привнести на эстраду западные, в особенности американские жанры театрального и музыкального искусства: джаз, мюзикл, ревю, рок-н-ролл, хэви-металл и другие. Но находились энтузиасты, кто, не страшась преследований, решился все-таки развивать у нас эти запрещенные виды эстрады.
Ейск. 60-е годы
Одним из таких отважных в шестидесятые годы XX века стал Илья Рахлин – народный артист РСФСР, заслуженный деятель искусств Казахской ССР и Северо-Осетинской АССР, выпускник Ленинградского театрального училища. С 1956 по 1966 год руководил в основанном им московском театре. С 1966 года увлекся созданием модернового ревю театра.
Рождению Ленинградского мюзик-холла предшествовала большая творческая и организационная работа и его художественного руководителя Ильи Рахлина, и группы его единомышленников – режиссеров, балетмейстеров, художников, композиторов. Необходимо было найти такое оригинальное решение современного спектакля-ревю, в котором бы лирическая окрашенность, романтическая приподнятость каждого номера в отдельности и всей программы в целом создавались синтезом выразительных средств различных видов искусства: музыкального театра, эстрады, цирка.
12 октября 1967 года в Ленинграде на сцене Дворца культуры имени Ленсовета состоялась премьера ревю «Нет тебя прекрасней». Этот день и считается днем рождения Ленинградского мюзик-холла. К 1975 году в мюзик-холле уже сложился прочный творческий коллектив: балетная группа, вокальный ансамбль, первоклассные певцы-солисты, артисты цирка (силовые аттракционы, дагестанские канатоходцы, эквилибристы, воздушные акробаты, маги и фокусники), эстрадно-симфонический оркестр.
Илья Рахлин
Балетная группа мюзик-холла под руководством главного балетмейстера народного артиста РСФСР Игоря Бельского, лауреата Государственной премии СССР, получила широкое признание публики. Балет – главный стержень ревю. Илья Рахлин с 1966 года решил труднейшую задачу: из 5000 выпускников различных советских балетных училищ выбрал 30 самых лучших. Спустя несколько лет ревю-балет насчитывал 60 танцовщиц и 20 танцоров. Вместе с балетмейстером Рахлин добился того, что ансамбль балета обладал удивительной жанровой гибкостью, сочетающейся с исполнительской техникой высокого класса. Ему одинаково были подвластны как танцевальные номера, основанные на фольклорных мотивах, так и композиции в современных ритмах.
С 1 февраля 1975 года в ансамбле театра Ленинградского мюзик-холл появился наш земляк-ейчанин Александр Харламов, зачисленный рядовым артистом кордебалета. Он принимал участие во всех спектаклях театра. Александр родился 20 марта 1954 года в Ейске. Учился этот длинноногий, божественной красоты мальчик в средней школе № 2. Он занимался в танцевальной группе ДК, был в ней одним из самых талантливых учеников, участвовал во всех концертах школьной и городской художественной самодеятельности. После 8 класса Саша поступил в Северское культпросветучилище, получил профессию руководителя хореографического коллектива, был назначен директором ДК села Александровки.
В Ленинграде ему исполнился двадцать один год. К новичку внимательно, придирчиво присматривались художественные руководители, танцоры и особенно балерины.
- Кто такой? Откуда пожаловал? А что он может? Внешние данные подходящие, - говорила солистка Вика.
- Его взяли из ансамбля песни и пляски Северо-Кавказского военного округа, - ответил кто-то осведомленный.
- О боже мой! – запричитала Сандра. – Этого нам еще не хватало! Что может этот парень, кроме «Яблочка» и «Гапака», да еще солдатского перепляса, пропахшего ваксой и портянками?.. И кто ж его к нам сюда засунул? По блату, а то и по-родственному.
- Да нет, девушки, - успокаивал их солист, - его пляску видели наши то ли в Краснодаре, то ли в Баку; и как только он демобилизовался из армии, ему сразу предложили наш мюзик-холл.
- Во, брат, дела! Из глухой провинции, из какого-то там Ейска, который и не на каждой карте отыщешь, и, пожалуйста, в Аврору Севера, на берега Невы!
- Нет, девчонки, он парень видный, рост его сто девяносто, строен, красив как Аполлон.
Александр Харламов
- Да он, небось, падебаска от антре не отличит! Где он учился? Что за балетное училище? Кто его учителя?
- Учился Харламов у себя на Кубани, в станице Северской.
- О господи! Час от часу не легче! – стонала Вика. – Во кадры подбросили!
Пожалуй, похоже, так встречают новичка в любом уже сложившемся коллективе.
Александр попал в необычные для себя условия. «Сверху» - сиятельные мэтры, народные артисты, лауреаты; «снизу» - завистливые красотки-примы, звезды балетной труппы, сияющие артисты. А ты, Саша, - рядовой артист кордебалета, военный танцор, отплясавший армейский призыв. В силах ли ты тягаться с таким окружением, достойно войти в него, преодолеть сопротивление завистников, не потерять свое лицо, выбиться в солисты? И Александр Харламов работал, не щадя сил своих, в массовках, работал честно и старательно. После каждого выступления сорочку хоть выжимай. А ноги гудят от усталости, спина ноет от боли. И руки млеют. А с раннего утра - репетиция, вечером – спектакль, и так ежедневно. Среди ребят он был, пожалуй, самым обаятельным. Девушки постепенно очаровывались этим скромным, обходительным южанином. И балетмейстер стал выделять его из ряда прекрасных исполнителей – парней. Пять лет проработал Александр рядовым артистом мюзик-холла, совершенствуя технику, овладевая мастерством балетного искусства. Добился яркой выразительности в танцах разных направлений: фольклорного стиля, джазовых ритмов, классических композиций.
В 1980 году мюзик-холл подготовил новый спектакль - «Здравствуй, Москва!», посвященный Олимпийским играм в столице нашей Родины Москве. Это яркое, красочное, музыкальное представление стало подлинным украшением культурной программы «Олимпиады-80». В этом представлении наш земляк-ейчанин впервые выступал в качестве солиста балета I категории. Пятилетним упорным, самоотверженным трудом парень из Приазовья достиг вершины успеха в Ленинградском театре. Его портреты печатали на рекламах и в проспектах мюзик-холла. Он стал любимцем ленинградской публики. Во всех спектаклях исполнял все сольные и самые сложные партии. Долго несмолкающие овации, крики «Браво!» и «Бис!» сопровождали выступления Александра Харламова. Ему дарили цветы, юные театралки были от него без ума, поджидали у входа в театр, окружали плотным кольцом, просили автографы, дарили книги с откровенными признаниями в любви, не отпускали до полуночи.
Усталый и счастливый возвращался Саша в свою недавно купленную однокомнатную квартиру. Но и здесь, у подъезда нового дома, солиста ждала толпа поклонниц, околдованных его красотой и талантом танцовщика.
Александр Харламов
«На протяжении десятков лет Александр Павлович Харламов оставался кумиром всех поколений зрителей мюзик-холла. Своим искусством он всегда радовал ленинградцев, которые его хорошо знали и любили», - так напишет о нем руководитель театра Илья Рахлин.
Ленинградский мюзик-холл стал театром Радости, заслуженно завоевал признание и любовь зрителя не только нашей страны, но и за ее пределами, неоднократно выступал в ряде зарубежных стран: Франции, США, Польше, Мексике, Германии, Болгарии. И всюду зрительный зал восторженно рукоплескал прекрасному ансамблю ленинградцев. Радио, телевидение, журналы и газеты захлебывались от искренних похвал. Вот, к примеру: «У ленинградцев принципиально нет «звездочек-одиночек». Все исполнители мюзик-холла горят ровным и ярким светом мастерства».
«Танцевальная группа может служить украшением любого мюзик-холла по красоте, необыкновенной технике и зрелищности».
«Ленинградский мюзик-холл выгодно отличается от западных ревю своим индивидуальным стилем. В программе удалось соединить элементы стиля ревю с фольклором, что является наиболее ценным».
«В мюзик-холле более ста артистов, которых отличает французская элегантность и отточенная русская техника. Они показывают душу народов СССР».
В апреле 1986 года на Чернобыльской атомной электростанции произошла катастрофа. Разъяренный ядерный уран-графитный реактор взорвался, разбрызгав ядерное топливо на искореженные взрывом металлоконструкции и железобетонные укрытия. На ликвидацию аварии бросили тысячи специалистов и армейские части. Рисковавших здоровьем и даже жизнью ликвидаторов решили веселить – направляли в радиационноопасные зоны популярных артистов. Из мюзик-холла послали двенадцать человек.
В зоне выдали респираторы типа «Лепесток», защищающие только органы дыхания от радиационных аэрозолей. А все тело целиком подвергалось облучению. Коварная штука – радиация. Не имеет ни цвета, ни запаха, ни вкуса, не обнаруживается ни осязанием, ни обонянием, ни слухом, а поражает все системы организма и разрушает иммунитет. Респиратор «Лепесток» - кругленькая белоснежная тряпочка, прикрывающая нос и рот. За счет гибкой мягкой проволочки, вшитой в ее края, облегает переносицу и подбородок. Две тесемочки пропускаются поверх ушей и завязываются на затылке. «Лепесток» хорош, если человек в состоянии покоя или если идет не спеша и дышит спокойно. Но если в «Лепестке» выполнять тяжелую физическую работу, лицо покрывается потом, учащенному дыханию мешает запылившаяся ткань респиратора. Знаю, сам работал на добыче урановых руд в глубоких горячих горных выработках. Все горнорабочие в начале смены аккуратно прилаживали на лицо «Лепестки», но, поработав в забое с полчаса, сбрасывали их, задыхаясь. Бывалые горняки шутили: «Этот лепесток больше подошел бы Аполлону Бельведерскому прикрыть срамное место между ног. Там бы ему самое место, не мешал бы дыханию».
Танцовщикам из Ленинграда выдали «Лепестки», показали, как пользоваться.
-Да как же мы будем танцевать в этих респираторах? – спросил Саша. – Появись на сцене с белой тряпкой на лице – засмеют!
-Нет, сцены у вас будут в безопасных местах, где все ликвидаторы отдыхают, - ответил ему сопровождавший артистов инструктор.
-Так зачем же они нам вообще нужны? – не унимался Харламов.
-Для порядка, ребята, для вашей же безопасности. «Лепестки» будете надевать при переездах через зараженные радиационные зоны и другие места отдыха ликвидаторов.
Двенадцать самых лучших ребят балетного ансамбля мюзик-холла плясали перед «чернобыльцами» от души, в три пота, старались изо всех сил. Дощатые настилы временных помостов-сцен ходили ходуном, стонали от лихих переплясов. Улыбаясь, танцоры дышали открытыми ртами, дыхание глубокое, учащенное. Сердца колотились, будто при беге на марафонской дистанции. Их выступления сопровождались громом аплодисментов и восторженными криками. Кто знал тогда – за время творческой командировки в Чернобыль танцоры, как говорится, «нахватались» радиоактивности?
В Питер вернулись героями. А как же иначе – помогли ликвидировать последствия катастрофы на ЧАЭС! И все пошло обычным кругом: репетиции, спектакли, обожание влюбленных поклонниц, поездки за рубеж. Саша в дальних странах не гонялся за модными тряпками – «шмотьем». Привозил из-за границы сувенирные тарелочки с видами столиц, стран, где бывал. Прибивал на стену в кухне.
В отпусках приезжал в Ейск к маме и отцу, заходил во Дворец культуры к своему тезке - Саше Колесникову, - купался на пляже в волнах родного Таганрогского залива. Вечерами сиживал с друзьями у кого-нибудь в абрикосовом саду. Рассказывал о своем житье-бытье, о гастролях театра, показывал афиши, фотографии. Александр Колесников хвастался успехами своего народного театра оперетты. Радостно ему – какие таланты вырастают в Ейске.
Брат Геннадий, мама Антонина Григорьевна и сестра Люба. Лето 2008 года.
Отец, бывало, скажет сыну:
-А ну сними штаны, покажи-ка мне ноги. Да поворотись, поворотись спиной, икры твои хочу видеть…
И Саша повиновался. Отец-то у него, Павел Васильевич, был человеком веселым, знаменитым на весь Ейск плясуном. Так лихо отплясывал «Барыню», флотские чечетки – никто в городе переплясать его не мог. Брал первые призы на конкурсах самодеятельных танцоров. Стал престарелым - ноги болят, криком кричи. Вены вздулись на икрах. Неужто и у сына будет такое? Да, Сашка пошел по стопам бати. Знатный танцор, видать, по наследству перенял и болезнь ног. Отец убедился – вены на ногах у сына больны, как и у него самого.
Брат Геннадий Павлович пытался успокаивать отца:
-А ты потягай балерину на руках – работа адская. Вот отдохнет - и улягутся его вены. И что сравниваешь свои ноги с его? Он молодой, а ты в возрасте!
-Да нет, ребята! – возражал отец, любивший младшенького, - Сашку надо бы пожалеть. И зачем я его еще с детского сада к танцам приучал! Надевай, сынок, штаны да в театре береги себя, выбери балерину маленькую, полегче и не тягай ее на себе, а так крути вокруг.
Но в мюзик-холле Александру неожиданно дали не его привычную легкую девушку, а голенастую, плотную танцовщицу, перенапрягавшую его в сложных партиях. Прежняя сама подпрыгивала, и ему легко было ее как пушинку носить в танце на вытянутых руках над головой. А эта сама не подпрыгивает, не помогает ему. И приходится перенапрягаться, с привычной улыбкой отрывать ее как штангу от пола и взбрасывать вверх. А ноги пронзает острая боль. Да и суставы ног пошаливают, хрустят как колеса давно не смазанной телеги, и дыхание уже что-то не то, одышка мешает.
Но он еще в силе, он еще пленяет публику, купается в аплодисментах и цветах. Его приглашают сниматься в кинофильмах. Харламов снимается в главной роли в двухсерийной ленте «Семь счастливых дней», играет вместе с Людмилой Сенчиной в «Сентиментальном романе». Потом «Шляпа». По телевидению показали «Небесные ласточки». Александр позвонил в Ейск маме:
-Мама, смотри внимательно, я там много танцую, но ты меня не узнаешь, я с усами!
Смотрела мама, и сестра Люба, и брат Геннадий. Мама радовалась и утирала слезы счастья.
Солист Александр Харламов блистал на сцене мюзик-холла до 1993 года, когда подал заявление о выходе на пенсию по выслуге лет. Но его не отпустили, два года он работает артистом разговорного жанра. Тяжело выходить к рампе, еле передвигая ноги. Он не сдается, ленинградский зритель любит его, ждет его выхода, встречает с радостью, подпитывает бодростью и энергией. 11 апреля 1994 года Указом Президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина Александру Павловичу Харламову присуждено почетное звание – Заслуженный артист РСФСР.
Ноги стали отказывать, как у отца. Саша в 1995 году уходит со сцены и продолжает работать в мюзик-холле гримером – костюмером 6-го разряда, а затем и парикмахером 9-го разряда.
Мама, Антонина Григорьевна, навещавшая его в Питере, говорит:
-Болью в сердце отзывалось, когда сыночек нет-нет, да и вздохнет: «Раньше столько цветов было у меня, а теперь – одни костюмы да парики и прически». Когда Саша работал парик-махером, он делал такие шикарные прически – артисты мюзик-холла всегда к нему записывались в очередь.
Неведомая какая-то немощь навалилась на Александра. Сил нет передвигаться, ломит руки и ноги, грудь хрипит изодранной гармошкой, головокружение. Лучшие ленинградские врачи теряются в догадках – что за хвороба такая напала на легкокрылого порхавшего солиста балета? А мюзик-холл к этому времени похоронил четверых из той группы ребят, что работали в Чернобыле. У Харламова не обнаруживаются явные признаки лучевой болезни. Однако сорокадвухлетний мужчина буквально таял на глазах. Он уже не в состоянии ходить на работу. В трудовой книжке 1 мая 1996 года появляется последняя запись: «Уволен по собственному желанию в связи с уходом на пенсию».
6 мая Саша потерял сознание, машина «Скорой помощи» доставила его в клинику. Пять часов врачи пытались вернуть его из забытья. Александр Павлович скончался. Он стал пятым. После него еще уйдет шестой «чернобылец».
По ходатайству руководителя Санкт-Петербургского государственного театра мюзик-холл И. Рахлина, художественного руководства и всего коллектива театра Заслуженного артиста России Александра Харламова похоронили на Серафимовском мемориальном кладбище.
