В одном из эпизодов фильма снялся и сын Харламова, Александр, который недавно открыл в Петербурге спортивный бар.
- Как сложилась бы ваша жизнь, если бы не было аварии 1981 года, в которой погиб ваш отец?
- Мне тяжело представить как, даже не знаю. Не могу в другую сторону размышлять. В хоккей бы точно не играл, это сто процентов, потому что отец не поддержал бы меня. Мог бы быть любой другой вид спорта, возможно, футбол. Не знаю.
- Вы могли бы стать великим хоккеистом? Где та грань, между хоккеистом и великим хоккеистом?
- Не может быть каждый хоккеист великим! И неважно, хоккеист это или человек другой профессии. Везде есть звезды, а есть рядовые. Если у нас все будут великие, будет просто неинтересно.
- Но это дается от Бога или все-таки можно добиться самому?
- Думаю от Бога. Даже так, от Бога плюс способности - когда это все переплетается, люди становятся великими. Но это не каждому удается. Если брать хоккей, есть масса игроков, которые и в прошлом и в настоящем находятся в тени, однако, их работа вызывает уважение.
- Чего лично вам не хватило – дара от Бога или способностей?
- Так тяжело сказать. В принципе, я в общем-то доволен, как сложилась моя судьба.
- Ваша история сложна еще и тем, что вас всегда сравнивают с отцом. Взять того же Бондарчука у которого отец великий режиссер. Сегодня Федор тоже достиг больших высот, но его постоянно сравнивают с отцом.
- Думаю, что мы говорим о разных вещах, о разных временах. Нельзя сравнивать прошлое и настоящее.
- Но если бы отец был жив, то он бы был доволен вами?
- Я ничего такого плохого не делал и не делаю, поэтому родители, наверно, остались бы довольны.
- В начале фильма делается большой упор на испанские корни Харламова. Остались у вас родственники в Испании, поддерживаете отношения с ними?
- Остались, но я их не очень хорошо знаю. Они очень для меня далекие люди.
- Ваш отец после этого матча долго еще играл?
- До того, как попал в аварию в 81-м году.
- Немногие помнят, что ту хоккейную серию с Канадой, о которой снята «Легенда №17», мы в итоге проиграли…
- К сожалению. Проиграли последнюю игру, которую канадцы даже и не ожидали, что вытянут. И Хендерсон, игрок, который у них забил решающий гол, после этой игры ушел работать священнослужителем. Он понял, что Бог помог ему забить эту шайбу за несколько секунд до конца. Если бы была ничья, то мы бы выиграли.
- Обычно у молодых людей, которые занимаются спортом, бывают проблемы со школой. У вас такое было?
- Особо больших проблем не было. Я смотрю на своего сына и мне даже кажется, что сейчас школьная программа стала намного тяжелее, чем в наше время. Проблема была в том, что у меня тренировки начинались в семь утра. Соответственно, мне надо было проснуться в пять, чтобы в шесть оказаться в метро. И после полуторачасовой тренировки я часто не успевал на первый урок.
- Но по физкультуре пятерки всегда были?
- По физкультуре – да.
- Во сколько лет вы начали играть в хоккей?
- В шесть.
- Почему именно хоккей? Пошли по стопам папы?
- Это получилось совершенно непроизвольно. Я первый раз на коньки встал в три года, хотя отец не планировал меня отдавать в хоккей. Повторюсь, если бы он сегодня был жив, я, может быть, и не играл бы в хоккей. Я его понимаю, потому что это довольно-таки сложная история, когда дети идут по стопам своих родителей. Но так сложилось.
- Были мысли бросить хоккей?
- Вот знаете, никогда. Никогда в жизни такой мысли даже не было. Я иногда общаюсь с родителями детей, которые занимаются хоккеем и они мне рассказывают об определенных сложностях, но никогда в жизни меня не посещали мысли, что мне это не нравится или мне это надоело.
- Вашего сына зовут Валерий, в честь отца назвали?
- Да, ему пятнадцать лет, но он хоккеем не занимается. Поначалу пошел в футбол, занимался года четыре, сейчас ушел в плавание.
- Вы играли за ЦСКА?
- Да, а заканчивал в СКА, так что Санкт-Петербург для меня, можно сказать, родной город. Очень много друзей у меня здесь.
- Часто тут бываете?
- Довольно-таки часто. Теперь, в связи с открытием «Бара 17», надеюсь, буду приезжать еще чаще.
- Много у вас было неудач?
- В хоккее? Конечно, бывали и неудачи. Жизнь ведь такая штука, нельзя прожить ровно.
- В Петербурге, помимо хоккея, очень любят футбол. А как Вы относитесь к футболу?
- Нормально. Но не могу сказать, что я фанат. Слежу за ЦСКА, за вашим Зенитом. Из западных смотрю матчи Реала, Барселоны, Челси.
- Как думаете, почему «трус не играет в хоккей»?
- Потому что игра такая, довольно-таки сложная, очень контактная. Хоть форма вроде и защищает тебя, но болевые ощущения ты постоянно испытываешь.
- Я знаю, что у вас два высших образования…
- Одно профильное – спортивное, академия физической культуры и спорта. А в прошлом году я закончил Дипломатическую академию.
- Если не секрет, зачем вам Дипломатическая академия?
- В свое время предложили, я подумал, почему бы и нет. Там преподавали интересные для меня предметы, а диплом я защитил по теме «Ядерная программа Ирана», которая на сегодняшний день актуальна.
- Слышал, что вы активно занимаетесь благотворительностью…
- Да, к нам в «Бар 17» приходят дети из социально-неблагополучных семей. Мы таким образом все время пытаемся показать им альтернативу в жизни, что «терпение и труд все перетрут». Устраиваем для них киносеансы, спортивные показы, водим на экскурсии.
- По-моему, в Петербурге хоккейных баров и нет?
- Нет, был один на Фонтанке, но его закрыли.
- А в баре есть какие-то подлинные вещи, связанные с Валерием, вашим отцом?
- Тут есть несколько оригинальных фотографий с разных матчей, много семейных, есть несколько раритетных клюшек. Да и номер «17», это же номер Валерия Харламова.
- Будете смотреть Олимпиаду?
- Мы с «Баре 17» организуем специальные показы самых интересных событий Зимних Олимпийских игр, а кое-что буду смотреть дома.
